Мрачное помещение освещают свечи. А вот и кровать принцессы. Она любит спать на
огромной кровати из деодеда' (деодед - редкое магическое дерево. Не горит в
огне, не тонет в воде, но взрывается при одном звучании слова "баобаб". К
счастью, упомянутое дерево не известно в данном измерении. На слово же
наложено табу) с четырьмя резными головами сатиров, которые имели свойство
каждый раз за полчаса до полуночи менять выражение. В данный момент одна из
голов была демонически угрюма, другая хохотала, третья рыдала отравленными
анчарными слезами, четвёртая же спала, похрапывая во сне громче самого
сонного сторожа, о котором придворные льстецы говорили, что он храпит музыкально, на
три такта исполняя государственный гимн. Злые же языки утверждали, что
каждый раз в полнолуние он полностью выхрапывает легкомысленную песенку: "Я
у реченьки гуляла, водяного повстречала".
Кровать роскошна, но имеет дурную славу. Сказать по
секрету, ни у кого другого в царстве, кроме самой принцессы с её извечной
тягой к могильному юмору, не хватило бы смелости поставить её у себя в
покоях.
Двенадцатью годами до того на ней был задушен подушкой первый менистр
, вызвавший гнев Её Высочества тем, что упорно
прикидывался трезвенником, не желая осушать чашу с ядом. А ещё девять лет и
семь месяцев спустя суровый маршал на этом же ложе зарубил двуручным
мечом свою легкомысленную супругу и её пажа.